МЕШОК ПЕРВЫЙ
Когда я в отчем доме жил, то мне
жилось получше.
Панча укладывали сообща – айя, хамал и Мита, рослый, молодой сурти в красном с золотом тюрбане. Джуди давно подоткнули одеяльце, и она сонно посапывала за пологом от москитов. Панчу же позволили не ложиться до “после обеда”. Вот уже дней десять поблажки так и сыпались на Панча, и взрослые, населяющие его мир, смотрели добрей на его замыслы и свершения, по преимуществу опустошительные, точно смерч. Он сел на край кровати и независимо поболтал босыми ногами.
- Панч-баба, бай-бай? – с надеждой сказала айя.
- Не-а, – сказал Панч. – Панч-баба хочет сказку, как жену раджи превратили в тигрицу. Ты, Мита, рассказывай, а хамал пускай спрячется за дверью и будет рычать по-тигриному в страшных местах.
- А не разбудим Джуди-баба? – сказала айя.
- Джуди-баба и так разбудилась, – пропищал голосишко из-за полога. – Жила-была в Дели жена раджи. Говори дальше, Мита. – И не успел Мита начать, как она вновь уснула крепким сном.
Никогда еще эта сказка не доставалась Панчу ценой столь малых усилий. Тут было над чем призадуматься. Да и хамал рычал по-тигриному на двадцать разных голосов…
- Стой! – повелительно сказал Панч. – А что же папа не идет сказать кого-я-сейчас-отшлепаю?
Полностью читайте рассказ Редьярда Киплинга "Мэ-э, паршивая овца" на сайте "Заботливая альфа".
